Чеченский просветитель Умалат Лаудаев был современником Чаха Ахриева. Учился в 1840-х годах в Петербургском кадетском корпусе и сформировался как общественный деятель в годы активного становления русской революционно-демократической мысли.
У. Лаудаев оставил после себя только одну крупную историко-этнографическую работу — "Чеченское племя", в которой проявились его мировоззрение, взгляды на историю, этнографию и фольклор чеченского народа.
Не вдаваясь в подробности его исторической концепции, отметим, что в истории просветительской мысли Чечни У. Лаудаев сыграл большую роль. То, что он, говоря его словами, "из чеченцев первым написал на русском языке о своей родине, еще так мало известной", дало широкому читателю представление об укладе жизни чеченцев. В работе "Чеченское племя" видна озабоченность автора судьбой своего народа, он предоставил читателям возможность познакомиться с лучшими сторонами его характера, историческим прошлым и таким образом в какой-то мере рассеял бытующее в официальных кругах неверное мнение о нем.
Творчество Ахриева и Лаудаева ознаменовало начало научно-просветительской мысли вайнахов. Эти просветители в трудных условиях культурной отсталости своих народов закладывали основы их будущей национальной художественной культуры. Их творчество занимает особое место в культурном развитии чеченцев и ингушей, так как является скачком от фольклорного мышления горцев к письменной литературе, от арабоязычной литературы, с ее идеями служения Богу, к литературе просветительной, поднимающей вопросы социального переустройства жизни.
Возникновение русскоязычных форм художественного мышления чеченцев произошло лишь путем скачка, обусловленного антифеодальной и антиколониальной борьбой, началом смены патриархально-феодальных отношений буржуазными, знакомством с передовой русской общественной мыслью, которая давала северокавказским просветителям ответы на волнующие их вопросы о судьбах своих народов.
Собственно, это был путь, характерный для всей русскоязычной литературы народов Северного Кавказа, предопределенный общностью их социально-экономических, культурно-исторических условий, взаимными культурными контактами. Уже тогда, в период зарождения, русскоязычные литературы начали свой путь, подчиняясь исторически-обусловленным закономерностям общерегионального литературного развития. И.Г. Неупокоева писала: «Каждая национальная литература внутри этой группы связана с другими многими "валентностями" - этническими, географическими, языковыми, общностью фольклорного развития... Основой таких связей является близость или общность исторических судеб народов». «Исторически обусловленное сходство литературного процесса (сходство фольклорной эстетики, почти равномерный процесс разрушения феодально-родовых устоев горской среды, формирование в ней буржуазных отношений, "европеизация" экономической и культурной жизни), активное вовлечение горцев, начиная с 60-х годов XIX в., в орбиту русского социально-экономического развития — вот та почва, на которой возникла просветительская мысль народов Северного Кавказа», те условия, которые обусловливают типологическую общность просветительных литератур северокавказского региона.
На рубеже XIX—XX вв. в реалистических произведениях русской литературы "интенсивно утверждался пафос активной индивидуальности", призванной "разорвать разнообразные путы социального угнетения и создать справедливый общественный строй". Н.С. Надъярных пишет о значимости этой общественной и культурной ситуации, сложившейся в России на рубеже двух веков, для судеб национальных художественных культур: "Под влиянием революции, резкого взлета общественного содержания реалистическая литература многих народов России вступила с 90-х годов в новую полосу исканий, которые сопровождались и большими подъемами и имели свои сложности".
В этих условиях из чеченцев и ингушей выдвинулась целая плеяда публицистов, стоявших на демократических позициях. С начала XX в. и до Октября в периодической печати России опубликовано множество статей таких публицистов, как Т. Эльдарханов, А. Мугушев, И. Мугушев, И. Б. Саракаев, Д. Шерипов. Пришедший им на смену герой Гражданской войны А. Шерипов существенно обогатил форму и содержание жанра революционной публицистики.
В самом начале революционного подъема в России в периодической печати Северного Кавказа и Центра России стали появляться насыщенные взволнованной мыслью, гражданской обеспокоенностью социально-экономическим положением, политическим бесправием своего народа статьи братьев Ахметхана и Исмаила Мугушевых. Во многих публикациях они говорили не только о чеченцах и ингушах, но и обо всех народах Северного Кавказа, находившихся в тисках административного и духовного гнета. Чеченские и ингушские публицисты, восприняв идеи русских демократов, сделали шаг вперед в понимании сущности и целей политической борьбы, которую вела передовая общественность России за демократический выбор развития страны.
Первые статьи А. Мутушева, чья публицистическая деятельность началась в конце XIX -начале XX в., отличались широтой взгляда на жизнь, интернациональным пафосом. В этом смысле показательна одна из его первых публикаций в газете "Новая Русь", издававшейся в Петербурге. Ставя читателя газеты в известность об открытии в ней "мусульманского отдела", А. Мугушев говорил, что эта "первая попытка солидной газеты послужить культурно-экономическим интересам мусульман России" является в то же время "верным средством испытания нашей гражданской зрелости". Автор статьи сознаёт, что "каждая мусульманская народность бедна грамотой в процентном отношении" и все же "насчитывает отдельных представителей как со средним, так и с высшим образованием". К этим представителям и обращается А. Мугушев: «Пусть мы плохие литераторы, пусть наши статьи не блещут красотой художественного слова. Но мы должны твердо запомнить Некрасова: "Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан" и, помня эти великие слова, сказанные в горячие дни шестидесятых годов... мы не должны быть "инертны, эгоистичны", думать только о своих личных, будничных интересах».