В 1959 г. я строил дом в с. Знаменском, где жили мои предки. Там я познакомился со старой Хазант, которая прекрасно играла на национальной гармонике. Она сыграла мне несколько песен: "Танцуй, танцуй!", "Надтеречная танцевальная", "Ой мама, люблю его!", "Чеченская шуточная песня", "Я по-прежнему люблю".
В с. Хой жила старая женщина Сапият, которая знала старинные песни доисламского периода. Эти песни — проклятия злодею, который совершил преступление против человечества. Чтобы наказать такого злодея, приглашалась женщина-певица, которая выпевала проклятия, посылая ему несчастье на этом и том свете. Сапият была бойкой старушкой, она говорила, что ей за 100 лет. Я предложил ей сыграть песни-проклятия, но она сказала, что не поет их уже 70 лет, потому что ислам запрещает петь эти песни и она поклялась на Коране не петь их. Как я ее ни уговаривал, доказывая, что они нужны для науки, она стояла на своем. Я очень расстроился: приехал издалека, и с таким трудом. Да, может быть, она одна осталась, кто знает такие песни-проклятия. И тут мне пришла в голову дурная мысль: я взял с земли горсть пыли и всыпал ее в маслобойку, с которой работала Сапият. Старуха выпучила на меня глаза, тут же забыла о своей клятве и начала меня нараспев проклинать, да так сильно, что я испугался. Однако сообразил включить магнитофон и записал ее песню-проклятие. Сапият, задыхаясь от злости, выпалила все, что знала. Я заплатил ей за испорченную сметану и попросил, чтобы она сняла с меня проклятия. Сапият сказала: "Пусть Аллах тебя простит."
Еще один исполнитель чеченских народных песен жил в Веденском районе. Он говорил, что ему было 115 лет. Звали его Турпал-Али. Играл он виртуозно на дечиг-пондаре. Я всегда брал с собой водку. Мужчины помоложе обычно от нее не отказывались и после выпитого стакана лучше вспоминали старые песни. Но Турпал-Али меня удивил: выпив пол-литра водки, он чувствовал себя прекрасно, исполнил с десяток песен, станцевал лезгинку. И это в 115 лет! "Что только чеченцы не сделают, чтобы угодить гостю?" — подумал я. У Турпал-Али я записал несколько замечательных фольклорных песен: "Песня о мужестве", "Песня дечиг-пондариста", "Песня Гази-Магомы", "Чеченская горская" и др.
Чеченские народные песни учат сохранять стойкость, честь, достоинство, верность в дружбе и особенно беззаветную преданность родине. Чеченские фольклорные песни воспевают прекрасных женщин как лучших матерей, сестер и жен — как лучших дочерей своего отечества. Песни учат любить землю, вскормившую их, беречь природу, ибо человек -тоже дитя природы.
Чеченцы говорят:
Чтоб забыть невзгоды и печали,
Мы - чеченцы - пляшем и поем.
Сколько бы мы горя ни встречали,
Всё равно без песен не живем.
(...)
Пели предки - подпоют и внуки.
Всё равно без песен не живем...
Более 40 лет своей жизни я собирал чечено-ингушский фольклор. В поисках хранителей фольклорной музыки я встречаюсь с интересными людьми — знатоками не только музыки, но и старинных обычаев, поговорок, сказок. Многие сказители — люди необыкновенной судьбы. Я записал около тысячи чеченских народных песен.
Лингвистические взаимосвязи народов Кавказа и России
И. Ю. Алироев
«Он начал урок с рассказа о значимости нашего родного языка и закончил культурой поведения, — вспоминает один из героев чеченского рассказа.
— "Еще при женщине — царице Екатерине II — начинает возникать у русских интерес к нашему языку, а это было 150 лет назад, в XVII в., — сказал он (учитель). — Она посылает к нам больших ученых, которые, собрав слова на вайнахских языках и даже на бацбийском, составили в Петербурге большой многоязычный словарь.
Большие ученые, как русские, так и иностранные, как до революции, так и после нее, показали, что наш язык родствен языкам американских индейцев, басков Пиренейского полуострова, тирренцев или этрусков Апеннинского полуострова, вымерших народов Двуречья: шумеров, протохеттов, ургаритов, урартов, - говорил учитель. - Никогда и нигде вы не встретите язык, более способный выразить любую мысль, назвать именем любой предмет и вещь, выразить любое понятие. Например: русские говорят "черепаха", а мы - "кедар пхьид", т.е. "лягушка с крышкой на спине", русские говорят "мочка", а мы -"лергандум" -"ушной курдюк", русские говорят "доносить" (неизвестно куда и что доносить), а чеченцы прямо: "мотт бетта" - "бить языком"; "мотт тоха" — "ударить языком", русские говорят "ягодицы", а ингуши — "к!аглергаш" — "ягодичные уши", а название полыни и тюльпана ингуши связывают с усами и трубкой нартовско-го героя Солсы, т.е. "Солсамекхаш" и "Солсаг1ели" — буквально "усы Солсы", "папироса Солсы". Язык вайнахский гибок и мелодичен, его красивые выражения ласкают слух, — продолжал он. — В этом языке находят свое великолепное сказочное выражение звуки природы, шелест ветра, грохот и журчанье наших рек и ручейков, горе и радость, гнев и счастье нашего многострадального народа".
И он зачитал нам стихи о горских языках Северного Кавказа, имея, конечно, в виду и чеченский, и ингушские языки: