Не знаю почему, но меня потянуло именно на родные мелодии. Мне было интересно, какие мелодии исполняли и пели наши прабабушки и прадедушки в те далекие времена. Из прочитанных книг я уже знал, что собирание и запись чечено-ингушского фольклора начались еще в XIX столетии. Впервые образцы текстов чечено-ингушских песен были напечатаны в русском переводе И. Цискаровым (Пушкинские песни... Кавказ. 1849. № 38). Известны публикации П. Услара, записи некоторых чеченских песен, произведенные Л.Н. Толстым, чеченским этнографом У. Лаудаевым, педагогом Ш. Сугаиповым, ингушом-фольклористом Ч. Ахриевым. Ценным является сборник в русском переводе, составленный А. Шериповым, — "Из чеченских песен" (1918). Однако всё это были записи лишь текстов, а мелодии оставались несобранными и неизученными. В этом отношении большую помощь Чечено-Ингушетии оказали русские композиторы. Первая научно-исследовательская экспедиция по сбору музыкального фольклора была организована в 1929 г. под руководством известного советского композитора Александра Давиденко (1899-1934). В итоге был издан сборник чеченских мелодий и обработок композитора для фортепьяно.
В дальнейшем русские советские композиторы неоднократно возвращались к музыкальным темам чечено-ингушского фольклора, чем внесли вклад в развитие музыкальной культуры республики. А. Давиденко создал чеченскую сюиту для хора, а капелла, М. Коваль - "Джигитовку", которая вошла в сюиту "Семья народов". Много лет уделял творческое внимание народной чечено-ингушской музыке заслуженный деятель искусств Чечено-Ингушской АССР И.С. Речменский, создавший "Увертюру на ингушские темы", симфонические сюиты на чеченские темы и ряд произведений для струнного квартета. Одновременно Речменский проводил работу по собиранию и записи чеченских и ингушских народных (песен) мелодий, которые были изданы в 1939 г. Государственным музыкальным издательством в Москве.
С начала 1930-х годов плодотворную работу по собиранию и обработке чечено-ингушской музыки вел один из зачинателей профессионального музыкального искусства в республике Георгий Мепурнов (1900-1938). Так же занимался сбором музыкального фольклора и создавал новые оригинальные произведения заслуженный артист Чечено-Ингушской АССР A.M. Халебский.
Успешно работали и молодые композиторы - А. Шахбулатов, Б. Шнапер, Е. Захарович, У. Бексултанов. Все понимали, что для развития чечено-ингушской музыкальной культуры огромное значение имеет собирание и изучение музыкального фольклора. В нем, как в зеркале, можно проследить жизнь, быт, культуру и те социальные условия, в которых развивалась музыкальная культура чеченцев и ингушей во всей истории. Основоположник русской классической музыки М.И. Глинка говорил: "Создаем не мы, создает народ, мы только записываем и аранжируем".
Вот и меня охватило желание собирать и записывать, а с аранжировкой справятся наши прекрасные композиторы. Я купил катушечный магнитофон, запасную обувь, рюкзак и отправился в дальние горные аулы. В аулах звучало много прекрасных мелодий, посвященных жизни нашего народа. Жители аулов встречали меня очень доброжелательно. В каждом доме могли накормить, напоить и дать ночлег.
Можно написать целую книгу о приключениях, об интересных людях, обо всем, с чем я столкнулся, занимаясь этим полезным и интересным делом, которому посвятил часть своей жизни. Хочу рассказать несколько интересных историй.
Поехал я на запись в Бено-Юрт. Был это 1960 год. Там жила старая гармонистка, ей было 70 лет. В молодости она очень хорошо играла на гармонике и пела. Но с возрастом братья запретили ей играть. Она жила с братьями, так как своей семьи у нее не было. Это была семья Мусхаджиевых. Было раннее утро. Я вошел во двор и увидел старушку, которая была занята работой по дому. Она спросила меня, кто я и зачем пожаловал?
Я представился и объяснил, что являюсь работником культуры. Приехал из соседнего села Знаменское. Сказал, что наслышан о ее прекрасном исполнении чеченских народных мелодий, и так как я собираю материал для выпуска книги и пластинок с чеченскими песнями, то хотел бы, чтобы она мне их сыграла и спела. Я сказал ей, что они должны сохраниться и исполняться нашим будущим поколением.
Руидат, так звали старушку, сказала, что она давно не брала в руки гармонь и не играла, но раз очень надо, то она уважит гостя и попробует. Только она взяла в руки гармонь, как заходит в дом высокий, статный, подтянутый, как отставной генерал, старичок. Он с удивлением посмотрел на меня и со всей строгостью спросил, кто мне позволил войти в дом и любезничать с его незамужней сестрой. Оказывается, Руидат никогда не была замужем. Он стал стыдить меня: мол, настоящий горец не должен забывать обычаев. А затем выставил меня из дому. Я извинился и объяснил, что пришел с добрыми намерениями и не хотел оскорбить его дом и честь Руидат. Тогда старик смягчился, сказал, что его зовут Ахъяд, и пригласил в дом. Затем послал Руидат за племянницей, которая жила по соседству. Оказалось, что та играет на барабане. И вот пошло веселье. Руидат играла на гармошке, племянница - на барабане, а сам Ахъяд танцевал лезгинку. Потом старик помог сестре вспомнить 17 старинных мелодий, которые я записал.