Режиссер исподволь подводит зрителя к кульминационной сцене. Во сне Ричард слышит голоса убитых им людей. Женщины Хора в черных одеждах, как олицетворение возмездия, наседают на Ричарда. Тот отчаянно сопротивляется, отбивается изо всех сил. «Теперь понятно, - пишет А. Очман, - почему после этого в Ричарде на какое-то мгновение просыпается живой, страдающий человек, вынужденный откровенно признаться себе: "Никто меня не любит. Никто, когда умру, не пожалеет"».
Но глубинные страдания Ричарда обусловлены не тем, что его никто не любит, а осознанием бесполезности его усилий по преобразованию мира с помощью насилия. Мир не стал лучше. Зло порождает зло.
Чувство самосохранения и неприятие сильной, незаурядной личности объединяет всех этих серых, безликих людишек. Показателен и символичен в этом смысле финал спектакля. "Два воина бьются на сцене. Появляется Ричард. Они мгновенно забывают о распре и бросаются на него. А он их расшвыривает, как котят. Дерутся четверо, входит Ричард, и четыре воина, объединившись, дружно атакуют его. А он и их расшвыривает. Восемь человек дерутся между собой. Но стоит показаться Ричарду, и — все на него. А он и их расшвыривает. Вся сцена заполнена дерущимися; появляется Ричард, и все воины, сколько их ни есть, ринутся на него. В едином взмахе все мечи обрушиваются на Ричарда. Отхлынула толпа. А он стоит. И снова под дружный вопль мясников обрушиваются на него мечи. А когда все расступятся, на том месте, где он стоял, никого нет". И уже в самом финале спектакля серой, безликой, стертой фигурой появляется Ричмонд, тем самым зачеркивая все деяния Ричарда, пытавшегося уничтожить подлый и бездарный мир, но уничтожившего только себя. Мир встряхнулся и вновь ожил в лице своего наиболее типичного представителя.
Чечено-Ингушский театр пробовал свои силы на произведениях не только зарубежной, но и русской классики. Спектакль "Пир во время чумы", поставленный Р. Хакишевым по произведениям Пушкина, раскрывает его маленькие трагедии как целостное произведение с единым героем - Поэтом, который может менять обличье, но неизменно будет нести идею независимости, непокоренности - идею свободы.
В композицию спектакля вошли "Пир во время чумы", "Скупой рыцарь", "Моцарт и Сальери" и стихи А. Пушкина. Еще перед поднятием занавеса на сцене появлялся Поэт — актер М. Дудаев, загримированный под Пушкина с хрестоматийной тщательностью. Но первые же строки стихотворения "К Жуковскому", произнесенные с пронзительной болью, с яростным напряжением, обнажали в Поэте отчаянное одиночество и задавали всему спектаклю трагедийное звучание.
Художественное оформление спектакля было выполнено А. Шкуренко, а музыку к песням Мери и Вальсингама композитор А. Мамврийский написал на фольклорной основе чечено-ингушских напевов. Тоскливая, заунывная мелодия песни Мери и гордая, воинственная ритмика гимна Чуме были пронизаны воздухом гор - диких, суровых и свободных.
В этом спектакле актеры демонстрировали свое мастерство, играя разные роли. М. Давлетмирзаев играл Герцога в "Скупом рыцаре" и Сальери в "Моцарте и Сальери". Герцог Давлетмирзаева, весь в стальном цвете, стоял над коленопреклоненным Альбером (И. Джамаев), по-хозяйски расставив ноги и уперев руки в бока. Снисходительно, сверху вниз, с откровенной долей презрения слушал он Альбера. А когда заговорил, открыто плебейский звук его голоса и манера произношения обнажили в этом стальном правителе и судье наглого хама. Сальери Давлетмирзаева лишен права на трагичность. Он изначально раздражен своим поражением перед Моцартом, который и в постижении мыслей своего друга-врага намного выше и ярче.
М. Цицкиев выступил в спектакле в трех очень разных ролях: Священника в "Пире во время чумы", Жида в "Скупом рыцаре" и Моцарта в "Моцарте и Сальери". Священник Цицкиева — это жуткая скрюченная фигура в капюшоне, низко надвинутом на лицо, крадущаяся вдоль забора из копьев и высматривающая Поэта. Его Жид, веселый, преисполненный довольством и сытостью, появлялся у Зубковой в блестящем, сверкающем атласом костюме бурачного цвета, как запекшаяся кровь. Клоунской походкой (пятки вместе, носки врозь) он пробежит по внешней стороне круга и, посмеиваясь, похохатывая, предложит свой способ спасения Альбера. А его Моцарт светел и проницателен, он как бы читает мысли Сальери. И когда тот протягивает ему бокал с ядом, Моцарт-Цицкиев смотрит в бокал, словно проверяя, хорошо ли растворился яд, и пьет. Жизнью, творчеством и самой смертью Моцарт-Пицкиев в спектакле "Пир во время чумы" доказывал свое бесстрашие, свою несмиренность .
После работы над произведениями зарубежной и русской классики Р. Хакишев обращается к фольклору и ставит спектакль "Песни вайнахов". Из множества народных - веселых и грустных, воинственных и лирических, свадебных и траурных - песен режиссер отобрал самые яркие и характерные. И родилось произведение глубоко народное по духу и содержанию, традиционное и в то же время чрезвычайно оригинальное по форме.
Спектакль состоял из новелл "Песня о Таркоевце и сыне Вдовы" и "Мужские песни". "Режиссеру и автору спектакля Р. Хакишеву в содружестве с художником К. Мурзабековым, хормейстером С. Цугаевым и балетмейстером С. Януркаевым удалось создать удивительный по форме и силе воздействия на зрителей спектакль. Поэзия и живопись, музыка и танец слились здесь воедино, и получилось представление, наполненное необычайной пластикой и напевностью", — писала о спектакле москвичка С. Бахметьева.