Археологические раскопки (хоть и незначительные) некоторых бытовых памятников выявили остатки жилых построек, по которым можно судить о раннесредневековом строительном деле Чечено-Ингушетии. Сохранность жилых домов крайне плохая, но все-таки можно уловить, что по конфигурации дома были четырехугольные, реже - круглые и обмазанные глиной. Стены крепились толстыми столбами, ставившимися по углам помещения и вдоль стен. Пол помещений был глинобитный, а кровля - из турлука и обмазывалась толстым слоем глины.
Названные и другие характерные черты бытовых памятников Чечено-Ингушетии свойственны не только подобным памятникам данной территории. Они типичны и для синхронных поселений и городищ соседних республик Северного Кавказа. Такая закономерность, видимо, связана с общностью происходивших в среде народов Северного Кавказа социально-политических процессов, обусловивших и общность форм планировки, особенности фортификации поселений и городищ на всем Северном Кавказе, их единые функции и назначение. При археологических раскопках бытовых и погребальных памятников найдено огромное количество инвентаря, которым пользовались древние вайнахи, - орудия труда (ножи, пряслица, ножницы, иголки); оружие (наконечники копий, стрел, кинжалы, каменные булавы, железные топоры и т.д.); украшения и принадлежности одежды (серьги, поясные наборы, подвески, браслеты, шейные гривны, диадемы, фибулы, пряжки); предметы туалета (зеркала); керамика. Эти материалы находят яркие аналогии в археологических комплексах горного Дагестана. Вполне вероятно, что в период раннего средневековья горная часть Дагестана и Чечни (от верховьев р. Аварское Койсу до верховьев р. Аргун) входила в единый ареал материальной культуры горских народов Дагестана и Чечни.
Густота бытовых и погребальных памятников Чечено-Ингушетии говорит об интенсивной жизни на этой территории на протяжении десятков веков. Благодаря самым тесным связям с народами Кавказа, Востока, античного мира и Юго-Восточной Европы материальная культура древней и средневековой Чечено-Ингушетии стояла на одинаковом уровне с культурами соседних и дальних народов. Высоко было развито земледелие, животноводство, металлообработка.
Вместе с тем крайне удивляют попытки многих вайнахов (А. Измайлов, Р. Плиев, А. Долатов, М. Аушев и др.) найти истоки истории своего Отечества в просторах от Китая до Америки, от Англии до Египта, тогда как корни вайнахской культуры, как показывают археологические источники, - на Кавказе. Следовательно, нет никакой необходимости ни с политических, ни с националистических позиций манипулировать археологическими, лингвистическими, антропологическими, этнографическими (этнологическими) и другими источниками истории своего и соседних народов.
Русско-чеченское этнокультурное и хозяйственное взаимовлияние на Тереке в ХVI-ХVIII вв.
Я. З. Ахмадов, А. Д. Осмаев
Основой развития хозяйственно-культурного взаимовлияния между чеченцами, с одной стороны, и русским населением Терека в лице казачества - с другой была реальная взаимозависимость и взаимозаинтересованность, возникшая в процессе укрепления многовекового соседства. Указанная взаимозависимость подрывалась, правда, политикой российского царизма, направленной на разжигание национальных противоречий. Такая политика превращала русское пограничное население в орудие колониальных захватов. Эту политику разделяла казачья верхушка. В то же время сословные верхи чеченцев, князья и старшины, стремились монополизировать отношения с Россией, воспрепятствовать прямым отношениям своего народа с русским населением Терека.
Политика царизма, а также казачьей и чеченской верхушки придавала взаимоотношениям народов двойственный характер. Вместе с тем известны конкретные факты взаимовлияний в области материальной и духовной культуры, сыгравших обоюдную положительную роль.
Прямые контакты русских с чеченцами начались в последней четверти XVI в., когда на Тереке появились первые терско-гребенские казаки. Эти контакты стали стабильными в XVII – начале XVIII в., когда казаки стали оседать здесь на постоянное жительство и обзаводиться хозяйством. Большая их часть жила за счет производящего хозяйства, и потому эта часть искала дружбы и добрых отношений с горскими соседями. Да и незнание природных особенностей Кавказа заставляло казаков перенимать материальную культуру горцев, в том числе и чеченцев, что, разумеется, сказывалось положительно на их отношениях друг к другу.
Весьма большую роль в формировании терско-гребенского казачества (гребенского в особенности) и усилении его дружественных связей с чеченцами сыграли многочисленные переселенцы из Чечни. В казачьи городки и крепости бежали десятки семейств из-за кровной мести и по другим причинам. Число таких перебежчиков было очень велико; это придавало различный колорит отдельным станицам в укладе их жизни, в обрядах, песнях и т.п. «Это, наконец, приводило к большому сближению (казаков. -ЯА.) с их инородческими соседями и к переимчивости полезных особенностей у них» - так отмечает один из казачьих историков XIX в.