и конец ее:
"Франц-Иосиф, царь австрийцев,
Будет помнить удальцов!
Он не забудет Кабардинцев -
Кавказа дикого сынов!!"
Распевали песни, если и не совсем складно, но от всей души! Так, Дикая Дивизия, сохраняя свою уникальную своеобразность, все более уверенно приближалась к слиянию с регулярными войсковыми соединениями Российской Армии, в состав которых по окончании войны Дивизия и должна была войти.
Но пришел злосчастный февраль 1917-го.
Отречение Государя от престола 2 марта 1917 г. потрясло всех. Того "энтузиазма", с которым, якобы, все население, по утверждению творцов революции, встретило ее, на самом-то деле не было. Была общая растерянность, вскоре сменившаяся каким-то неприятным опьянением от сознания, что теперь "все позволено".
Всюду развевались красные флаги, пестрели красные банты. В Дикой Дивизии, кроме обозников и матросов-пулеметчиков, банты демонстративно отвергли.
Всадники, с присущей горцам Кавказа мудростью, ко всем "достижениям революции" отнеслись с угрюмым недоверием.
Один из пожилых ингушей в разговоре с молодым всадником остроумно выражал свои предположения: "Не знаю, синок, не знаю. От этого Керенского-Меренского (от слова "мерин" - существо бесполое) ничего хорошего не будет!"
Насторожило всех в Дивизии требование Временного Правительства принять новую присягу. К такого рода действиям, как известно, мусульмане всегда относятся с особой серьезностью. И слава Богу, что командование нашло выход из создавшегося положения.
Вместо присяги Дивизии предложили дать письменное обещание исполнять приказания Временного Правительства, что возражений ни у кого не встретило.
Печальную роль в разложении Российской Армии сыграл пресловутый приказ № 1 от 14 марта 1917 года, выпущенный от имени
Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов по гарнизону Петроградского военного округа. Этот дезорганизующий Армию документ был разослан Временным Правительством для руководства в частях Армии, а Военный Министр Правительства Александр Федорович Керенский (1881 - 1970 гг.), заискивая перед Петросоветом, всячески подчеркивал законность для Армии и Флота резолюций Совета.
Приказ № 1 предписывал во всех воинских частях немедленно выбрать Комитеты от представителей нижних чинов, а также выбрать по одному представителю от рот (сотен) для создания Советов рабочих и солдатских депутатов.
Согласно этому приказу, все воинские формирования в политическом отношении обязаны подчиняться решениям Комитета и Советов.
Приказом устанавливались новые, противоречащие основам воинской дисциплины и иерархии взаимоотношения между офицерами и нижними чинами. Революционные ростки во многих частях Российской Армии после оглашения приказа № 1 переросли просто-напросто в смуту.
Формально и Дикая Дивизия выполнила этот приказ. Полковые Комитеты и Совет в Дивизии были созданы, но сплоченный офицерский состав Дивизии и "старики"-горцы принимали все возможные меры для ограничения влияния Комитетов и Совета и сохранения былого воинского порядка в Дивизии.
В Кабардинском Полку в это время родилась трогательная и наивная просьба всадников к своему командиру: "Русские прогнали Царя. Напиши Ему, чтобы ехал к нам в Кабарду. Мы его и прокормим и защитим!"
Несмотря на климат разложения во многих соединениях Российской Армии, отношения между всадниками и офицерами оставались в Дивизии прежними, по-прежнему сохранялись дисциплина и уважение к старшим.
Вновь назначенный в июне 1917 г. Командующим Юго-Западным Фронтом авторитетный в войсках генерал Лавр Георгиевич Корнилов решил лично убедиться в боеготовности приданных ему частей. В особый восторг привела генерала Корнилова Кавказская Конная Туземная Дивизия.
Выражая благодарность Начдиву Дивизии князю Багратиону за сохранение порядка в Дивизии, генерал заключил: "Я, наконец, дышал военным воздухом!".
История донесла до нас и подлинный текст выступления Командующего перед личным составом Дивизии после ее смотра в галицийском местечке Заболотове:
"Орлы Кавказа! Я не ожидал, но я счастлив видеть вас в таком изумительном порядке. В вас сохранился еще тот дух, который начинают терять наши войска.
Когда вернетесь к себе на Кавказ, то передайте от меня поклон и большое спасибо вашим отцам, что сумели воспитать в вас ту внутреннюю дисциплину, которая предохранила вас от развала".
Делая похвалу Дикой Дивизии, генерал Л.Г. Корнилов вовсе не льстил ей. В этот же период 2-я Кавалерийская Гренадерская Дивизия, взбунтовавшись, выгнала вон всех своих командиров, угрожая убить каждого, кто вздумал бы вернуться опять в Дивизию, и объявила, что отправляется с фронта домой.
Планируя задуманный антиреволюционный мятеж для спасения России от революционной чумы, генерал Л.Г. Корнилов увидел в Дикой Дивизии ту главную ударную силу, которая могла быть брошена в пылаюющий революцией Петроград. Фактически Дикой Дивизии, как никакому в тот период регулярному соединению Российской Армии, предназначалась историческая роль. Дивизия была предана Государю и России. Но до августовского Корниловского мятежа 1917 года Дивизии предстояло пройти еще немало боевых испытаний.