Перед разделом семья состояла из 20 душ; Кэди и Касирада имели 8 сыновей: Къомболта, Банати, Лемка, Сахар, Махамад-Башир, Ахъмад, Дауд, Башир. Вместе с Кэди проживали и три его брата - 1умар, Асхъат, и 1усман, из которых женаты был лишь 1умар, который с женой Паьт1амат имел 6 детей: Лида, Юсуп, Юнус, Луба, Магамет и Ахмет.
Состав семьи по литературным сведениям и собранному нами на месте материалу также говорит в пользу существования в Ингушетии пережиточных форм семейной общины. Данное обстоятельство найдет еще больше подтверждений в дальнейшем, при рассмотрении других сторон семейного быта.
Однако, несмотря на то, что большинство исследователей стоит на этой точке зрения, в некоторых трудах, написанных по поводу этнографии Ингушетии, существование тут семьи подобной формы или оставлено без внимания, или вовсе отрицается. Например, в 1874 г. Н. Грабовский, описывая дом в Ингушетии, между прочим отметил, что тут проживают иногда семьи, насчитывающие 8 душ. От названного места труда Н. Грабовского остается впечатление, будто более многочисленная семья была чужда для старого быта Ингушетии.
Некоторые исследователи еще больше углубили эту ошибку и без учета пережитков старого общественного быта дали весьма одностороннее объяснение вопроса. Мы имеем в виду Н. Яковлева, по утверждению которого в Ингушетии не соблюдали обычай неразделенного проживания под одной кровлей. Как правило, новобрачные при помощи родственников строили себе дом, получали участок земли и создавали независимое хозяйство. По сведению упомянутого автора, ингушская семья в среднем состояла из 5 - 6 душ».
В данном случае Н. Яковлев основывается на материалах, объясняющих быт плоскостной Ингушетии. Эти сведения из труда автора, опубликованного в 1925 г., полностью соответствуют действительности той эпохи, над которой ему приходилось вести наблюдение. В условиях советской власти, не только на плоскости, но и в горах мы имеем дело лишь с индивидуальной семьей. Старые семейные традиции и многочисленные семейства встречались как исключение, вместе с пережитками иного рода. Однако, было ли такое положение одинаково характерно для гор и плоскости в Ингушетии прошлого века? На этот вопрос можно ответить лишь отрицательно. Упомянутый выше исследователь не считается с тем фактом, что переселение ингушей в равнинные районы сопровождалось дроблением больших семей на индивидуальные семьи. В. Христианович вполне справедливо заключает по данному поводу, что в результате массового переселения с гор в равнинные районы "многосемейные дворовые общины почти исчезли и состав двора в горах стал на один уровень с двором на плоскости, где по Всесоюзной переписи 1926 г. на 1 хозяйство также приходится 5,1 душ".
Н. Яковлев не учел ни социально-экономических особенностей как гор, так и равнинных районов, ни изменений в семейном быту, явившихся результатом массового движения населения и, что главное, на основе характерного для новой эпохи материала категорически отверг существование в Ингушетии семейной общины в прошлом, не учитывая фактор времени. Поэтому на фоне представленных нами выше данных, этот его аргумент заслуживает категорического отрицания.
Таким образом, в соответствии с существующей литературой и собранными нами на местах этнографическими материалами, можно утверждать, что горные районы в Ингушетии до позднего времени сохранили немало многочисленных семей, которые состояли из нескольких поколений и брачных пар.
Аргументом, подтверждающим сказанное выше, мы считаем название семьи в Ингушетии. Семья, в которой под одной кровлей проживало несколько поколений, называлась цхьан баха (проживающие вместе, большая семья), ухьан баха вежарий (вместе проживающие братья) или же бубенбоц вежарий (неразделенные братья). В отличие от названий описательного характера, отмечающих большую семью, индивидуальная семья по-ингушски называется дезал. Само собой ясно, что использование различных терминов связано с существованием семей различного типа. Однако, несколько поколений, объединенных именем одного предка и принципом кровного родства представляют собой характерную сторону семейной общины. Мы можем сказать, что представленные выше материалы показывают сохранение в пережиточной форме семьи именно такого типа.
Как было отмечено выше, Ингушетия не представляла исключения. Пережиточная форма семейной общины бытовала до конца XIX века у всех народов Кавказа. Так же как и грузины, неразделенными семьями жили нередко армяне.