Растет наш Грозный

Техника бурения была очень несовершенна и мало облегчала труд людей.

Вот что рассказывал один из кадровиков Старогрознефти Г. Волчок, который в 1913 году из голодающей деревни Нижегородской губернии приехал в Грозный в поисках заработка:

«Сколоченная из брёвен и досок неуклюжая вышка. Пройти к ней не так-то легко – ноги вязнут в густой, липкой грязи, перемешанной колёсами телег. Оглуши­тельно скрипит деревянный бурильный станок. Основная его часть – балансир, укреплённая на стоике бочка, к которой  присоединена   штанга  с долотом. Испачканные глиной и мазутом, измученные этой не­хитрой  «техникой» люди долбят землю. Это был тяжёлый, каторжный труд, особенно во вре­мя спуска колонны, так как куски труб клепались вруч­ную. «Домой», в крохотную землянку с оконцем на по­толке,  приходил  обычно с израненными до крови руками. Ныли  плечи, спину больно было расправить.  И так день за днём, без единого дня отдыха! Около трёх лет мы «долбили» скважину в 620 сажен. А сколько за это время было несчастных случаев! На на­ших глазах разбился товарищ – ключник...».

А вот рассказ слесаря-инструментальщика И. Матвеева, недавно ушедшего на заслуженный отдых: «Вспомнишь иногда о прошлом – и видишь: не по-че­ловечески жили мы, старопромысловские нефтяники, в те времена, когда страной правили капиталисты и помещики. Приехал я с отцом на Старые промыслы в 1897 году. Несколько десятков буровых вышек–  вот и весь промы­сел. Жили люди в тесноте, в нужде, в грязи. Школ не было. Когда пришло время учиться, меня отвезли в станицу Ермоловокую. Учился я там недолго. Через два года приехал за мной отец. «Ну,– говорит,– расписаться умеешь – и хорошо. Семье, помогать пора». Прибавил мне для солидности пару лет, купил полбу­тылки водки и повёл к мастеру. Стал я учеником токаря. Только дело не подвигалось: не было у отца денег на магарычи. Попал к другому мастеру, потом к третьему, на­конец, нашёлся такой, который из уважения к отцу и его большой семье стал учить меня. Отцу повезло. Его поселили в доме. Правда, в одной комнате жили две семьи, и пол в ней был земляной, но неё же на нас смотрели с завистью. Другие ютились в ба­раках с большими общими нарами или в землянках, вы­рытых на склоне горы. Из-за плохих жилищных условий, из-за того, что на промыслы привозили негодную воду, больных было мно­го. Врач приезжал из Грозного раз в неделю, по пят­ницам. Иногда везли больного в город. Случалось, он умирал в пути: не так-то легко было преодолеть многие ки­лометры по бездорожью. Ни железной дороги, ни машин тогда не было. Пользуясь тем, что до городского рынка далеко, тор­говцы бессовестно обирали народ. Придёшь в лавчонку – в ней грязь, беспорядок, полно мух. Продукты продава­ли испорченные, гнилые. Ночами промысел погружался в темноту. На ули­цах – ни фонаря. Нередко бывало, идёт человек на ра­боту, а угодит в ров. О дорогах, мостах тогда только мечтали. Стоит ли говорить, что ни клуба, ни библиотеки неф­тяники не имели. После работы, кроме как в кабак, не­куда было податься».

Побывайте ныне на бывших Старых промыслах и вы увидите, как неузнаваемо переменилось всё за годы Со­ветской власти! Попасть в отдалённый район теперь несложно. Он соединён с городом  ширококолейной  железной дорогой. Вы приходите на станцию Грозный – Нефтяная и са­дитесь в вагон пассажирского поезда. Поезд трогается с места. Он круто поворачивает вправо. Мелькают домики, склады, мастерские северной окраины, слева надвигается возвышенность, на которой в послевоенные годы возник Ташкалинский нефтепромы­сел. Короткая остановка – и поезд продолжает бег. То справа, то слева посёлки и городки: Катаяма, имени Иванова, имени Бутенко, имени Маяковского, Старый по­сёлок, городок Нефтемайск, Заградино… Одноэтажные и двухэтажные дома утопают в зелени деревьев. То и де­ло встречаются автобусы: посёлки связаны с городом не только рельсовой дорогой, но и отличным асфальтиро­ванным шоссе. И всюду в глаза бросаются новостройки: корпуса жилых домов, здания школ, клубов, детских са­дов и яслей. Вы видите асфальт дорог и тротуаров, огра­ды уютных скверов, металлические столбы электриче­ских фонарей.

Изменился не только внешний облик старейших про­мыслов. В любом посёлке – объявления о новых кино­фильмах, концертах, о лекциях на международные или естественнонаучные темы, о читательских конференциях. Некогда оторванные от города, от культурного мира нефтяники промыслов теперь живут полнокровной жизнью. Изменились условия труда буровиков и эксплуатаци­онников. Это и не удивительно: иной стала техника и тех­нология бурения скважин и добычи нефти.

На любом промысле вы увидите стройные металличе­ские вышки. Бурение скважин ведётся высокопроизводительным оборудованием, почти исключительно турбинным способом, обеспечивающим высокие скорости  проходки. Громоздкие и маломощные паровые машины давно заменены электрическими  моторами.