1. Общее знание об автохтонности культуры на основе комплексного использования информации смежных дисциплин (этнографии, языкознания, антропологии и т. п.).
2. Выявление устойчиво повторяющегося, специфического для одного или нескольких групп памятников комплекса признаков-маркеров.
3. Обозначенные объективно мельчайшие типологические особенности предметов, указывающие на коренной, а не пришлый характер их появления.
4. Выявленное, ясно улавливаемое на основе количественных данных постоянство массового и компактного распределения форм и явлений древней культуры в определенных пространственных границах.
5. Прослеженное явление фенетического характера, а именно - восприятие и избирательность несколькими поколениями родственной группы к тем или иным формам предметов личного пользования, устойчивость вкусов семьи и рода к форме, цвету, конфигурации и орнаментике бытовых вещей. В обыденном сознании последнее воспринимается как традиция или подсознательное восприятие биологической непрерывности этноса.
Обратимся к примерам материального характера, подтверждающим вышеозначенные тезисы и позволяющим говорить о правомерности ретроспекции некоторых форм материальной культуры вайнахов от современности в глубь веков.
В свое время глубокая традиция живучести компонентов кобанской культуры в культуре ингушей отмечалась глубочайшим знатоком горских древностей профессором Е.И. Крупновым. Так, он указал на то, что могила в форме каменного ящика, типичная для кобанской культуры, дожила в Ингушетии до XVIII в. Как о прототипах металлических блях, украшавших головной убор женщин-ингушек (курс-харс) XVI в., писал исследователь о бляхах из могильника V в. до н. э. Мужичи в Ассинском ущелье. Как показали раскопки Сержень-Юртовского могильника, эта традиция в оформлении женского головного убора прослеживается вглубь даже до конца II - начала I тысячелетия до н. э. То же самое можно сказать о бронзовых серьгах беконической формы, которые появляются в памятниках кобанской культуры в скифский период (Нартан, Новогрозненский, Пседахе) и доживают до XVII в. (Барзой). Выразительные манжетовидные браслеты - типичное украшение мужчин и женщин в могилах Сержень-Юртовского некрополя еще через 1000 лет встречены в высокогорных могилах IX в. могильника Кенхи. Прижились в местной горской среде также изящные солярные свастикообразные и зооморфные бронзовые бляхи для конской узды, появившиеся в культуре горной Чечни в VI в. до н. э. (могильник Галайты) и бытовавшие у вайнахов еще в VIII-IX вв. (могильник Кенхи).
Особо следует сказать о многочисленных массивных поясных пряжках - принадлежности мужского парадного воинского костюма. По крайней мере, две разновидности таких пряжек сохранили достоверные промежуточные модификации формы от середины 1 тысячелетия до н. э. до развитого средневековья. Излюбленная подпрямоугольная форма особенно характерна для Введенского ущелья Чечни (с. Хатуни, Курен-Беной, Ведено, Элистанжи), Аргунского ущелья (с. Зоны) и бассейна р. Ассы (с. Мужичи) и Джейраха (с. Ольгеты). Размеры этих поясов, особо пышная орнаментация, нахождение их в определенном строгом комплексе с другими предметами облачения в едином гарнитуре свидетельствуют о том, что они имели не только утилитарное значение, но и предполагали сакральные функции их владельцев как представителей высшего социального ранга, сочетавших военную и духовную власть. Так, великолепная пряжка из Элистанжи была отлита в индивидуальной литейной форме по восковой модели, так как выпуклый тонкий орнамент не имел последующей ювелирной отделки. В целом общий вид предмета размером, вычурным узором и даже массивностью (вес не менее 1 кг) был явно рассчитан на то, чтобы подчеркнуть общественную значимость и величие его владельца.
Не менее древнюю линию развития имели и пояса так называемой бабочкообразной формы. Это литые пластины, покрытые тонким гравированным орнаментом, центральное место в котором занимали геральдически расположенные два стилизованных волка. Картографирование находок показало, что они характерны только для Аргуно-Сунженского бассейна. Их великолепные образцы найдены в Исти-Су, Ца-Ведено (ранние экземпляры), а поздние доживают до средневековья (Дай, Кенхи). Особенно уникальна пряжка, обнаруженная в Дайском могильнике XII в. М.Х. Багаевым. Эта пряжка не только сохранила древнюю форму, но ее орнамент несет в себе уникальную информацию, подтверждающую сакральность подобных предметов. На поверхности изображены символы плодородия в виде солярных значков-свастик и исполняющий ритуальный танец человек. Предпочтительность бабочковидной формы местным населением наблюдается и в подвесках ожерелья Кенхинского могильника VIII-IХ вв.
Генезис некоторых форм и орнаментов можно проследить от периода кобанской культуры и позднее и на многих других категориях изобразительного искусства. Это и стиль изображения человека и животного, и стереотипы узоров в виде солнечного колеса и спиралей, и изображение человеческой «пятерни», известные как в эпоху бронзы, так и на средневековых башнях.