V
Ехали они вдвоем и:
— Куда мы едем? —- спросил конь у юноши.
Юноша рассказал как есть о деле, с которым они выехали:
— Сейчас мы поедем к Чёрному Хоже, чтобы выкрасть девушку по имени Чингаз, — сказал он.
Услышав эти слова, конь, который резвился всю дорогу, после того, как юноша рассказал о деле, притих, загрустил. Юноша заметил это и спрашивает:
— Что случилось с тобой, пока я не рассказал, куда мы едем, ты был веселый, резвился, говорил, что нет ничего, чего бы мы не смогли сделать, а теперь приуныл. О чём ты задумался?
— Тот хороший конь, про которого ты говоришь, что он конь девятиглавого Хожи, это мой брат, рожденный моей матерью. У него больше силы, чем у меня. Я печалюсь потому, что думаю, нам не удастся от него сбежать.
— Сможем ли мы или не сможем ускакать от девятиглавого Хожи и его коня, и даже если они нас убьют, все равно мы должны украсть Чингаз, — сказал юноша.
И поскакали они к девятиглавому Хоже, чтобы увезти Чингаз.
Когда они приехали, девятиглавый Хожа спал.
Не зная, что произошло с юношей, Чингаз грустила, ждала его у окна и плакала.
А конь Хожи бил копытом, грыз запор на двери конюшни и все выглядывал в щель.
Как только юноша приехал, девушка выскочила из башни, села за ним на жеребенка и сказала:
— Теперь пусти коня, юноша, как можно быстрее, пока Хожа не проснулся, мы должны отъехать как можно дальше.
Юноша пришпорил коня, и они полетели быстрее ветра. Но конь Чёрного Хожи, который смотрел из конюшни, видел, как юноша посадил сзади себя Чингаз и увез. Он выломал железные запоры, выскочил и, ударив копытом по каждой из девяти голов, разбудил Хожу.
После того, как его разбудили, спросил Черный Хожа у коня:
— Такого я еще не видел! Зачем ты разбудил меня?
— Скорее садись на меня, только что один юноша увез Чингаз, — сказал конь.
— Поев или не поев, поскачем мы? — спросил Хожа у коня.
— И поев, не успеем, и не поев, не успеем, потому что жеребенок тот, мой брат, от одной мы матери, его нам не догнать, у него больше силы, чем у меня.
Разозлился Чёрный Хожа, схватил свою с девятью отметинами булаву и вогнал в землю на пятнадцать локтей, вскочил в седло и пустился в погоню, не переставая бить коня булавой.
Стал настигать жеребенка конь Черного Хожи, потому что был старше и сильнее его. Когда он очутился на расстоянии, чтобы услышать его, то конь Хожи крикнул:
— Подожди, мы ведь братья, вместе лежали в утробе одной матери, жеребенок, пожалей меня, брат. Если я тебя не догоню, то девятиглавый Хожа до смерти забьёт меня своей булавой с девятью отметинами.
Заржал жеребенок юноши и ответил:
— Я не могу позволить, чтобы жестокий Хожа убил моего хозяина. Это очень хороший человек. Притворись, что испугался, отскочи в сторону, сбрось с себя эту нечисть, догони меня, и мы вместе поскачем. Мой хозяин очень добрый, он не будет тебя мучить.
Заржал конь Хожи и сказал:
— Если я без причины на то испугаюсь, он не поверит и не упадет, останется на мне, то он убьет меня. Скажи своем ухозяину, чтобы он уронил свою бурку. Тогда будет так, чтоя ее испугался и отпрянул в сторону, я его сброшу с себя, догоню тебя и поскачу с тобой туда, куда ты скачешь.
Ни девятиглавый Хожа, ни юноша не знали, о чем переговаривались кони.
Жеребенок, на котором был юноша, на человеческом языке рассказал ему, о чем он и его брат, конь Хожи, говорили друг другу. Юноша на полном скаку уронил свою бурку на дорогу.
Как только доехал до бурки, конь Хожи внезапно, как будто молнией его ударило, быстро шарахнулся в сторону, сбросив с себя девятиглавого Черного Хожу. Семь голов Хожи, ударившись о камни, разбились в дребезги. Две головы остались живые. Оставшиеся в живых головы Хожи сказали коню:
— Ты меня предал. Моему одному телу хватит и двух голов. Если я от ран поправлюсь, то первое, что сделаю, — убью тебя. Где бы ты ни был, я найду тебя! Ты не уйдешь от меня!
Когда Хожа так сказал ему, рассердился конь, развернулся и бросился на него, передними копытами размозжил, растоптал оставшиеся его две головы. Убил конь Хожу, и никогда он больше не воскреснет.
Помчался он, догнал своего брата и сказал ему:
— Я уничтожил Хожу девятиглавого, что о нем потом даже говорить нечего будет. Теперь на этом свете мы будем жить так, как хотим. Иди сюда, юноша, вместе с Чингаз, садитесь оба на меня. Мой брат молод еще, пусть отдохнет. Жеребенок, на котором ты сидишь, наверное, устал.
Сели Чингаз и юноша на бывшего Хожиного коня и поскакали домой, а жеребенок бежал сзади и резвился.
VI
Прошло много времени с тех пор, как единственный их сын уехал, родители вышли за ворота и внимательно смотрели, они беспокоились и ждали его возвращения. Как только они увидели сына, который ехал домой, мать бросилась навстречу, обняла сына и Чингаз, прослезилась от жалости к ним, поприветствовала и завела свою сноху в дом. Отец взял коней, на которых они вернулись, и дал им свободу.
Слух о том, что юноша вернулся домой вместе с Чингаз, о красоте которой рассказывают в сказках, быстро распространился по всему аулу, во всех его уголках.
Прослышала об этом и их соседка, злая колдунья, сильно расстроилась и пошла к юноше. Пришла она к юноше и спрашивает:
— Что случилось с твоим спутником?
— Он едет, вот-вот будет дома. Он оставил завещание, чтобы ты пришла к нему на встречу. Он очень хотел тебя видеть. Я отправлю тебя на встречу с ним за ту услугу, которую ты мне оказала. Человек должен знать, что ему сделали, и хорошее, и плохое. На добро добром отвечают. На зло злом отвечают, — сказал юноша, вытащил саблю и отрубил голову колдунье за то зло, что она ему причинила.
Родители юноши собрали людей со своего и окрестных аулов, из мяса семи коров и семи быков приготовили угощение и семь дней и семь ночей веселились.
И если рождался сын в семье Чингаз и юноши, то о его заслугах говорили по всей стране, а если дочь рождалась, то о ее красоте по всей стране говорили, и сейчас, говорят, живут они в согласии и любви.
Чтобы им ничего не досталось, а нам баран да козел.
Князь Тепсарка и сын вдовы Жонсарка
Чтобы хорошее вам рассказывали, чтобы с добром вы долго жили. Давным-давно, в далекие времена два молодых человека князь Тепсарка и сын вдовы Жонсарка ухаживали, говорят, за одной девушкой.
— Если ты свяжешь сына вдовы Жонсарку и в подарок принесешь мне дорогие платья, я выйду за тебя замуж, — сказала девушка князю Тепсарке.
Князь Тепсарка расхвастался перед девушкой, что сделает это, и пришел к сыну вдовы Жонсарке.
— Сын вдовы Жонсарка, пойдем в набег и пригоним табун коней, — сказал он.
— Я не пойду с тобой, князь Тепсарка, — ответил сын вдовы Жонсарка. — У меня нет ни одежды, ни коня,ни оружия, чтобы пойти с тобой в набег.
— Я дам тебе коня, одежду и оружие, — не отставал князь Тепсарка.
Дал он Жонсарке коня, оружие, одежду, но, как только они выехали из села, у коня, на котором ехал Жонсарка, от тяжести седока сломалась спина, и он тут же упал и сдох.
— Так-так, — сказал сын вдовы Жонсарка. — Если нам нужно поехать, то все, что мне потребуется для этого, я найду себе сам.
Вернулись они обратно. Жонсарка надел ту одежду, которую надевал его отец, взял оружие, которое носил отец, оседлал коня, на котором ездил отец, и приготовился в путь.
Долго-долго ехали они с князем и наконец очутились у берега моря.
— Князь Тепсарка, войдешь ли ты в море или останешься на берегу? — спросил сын вдовы Жонсарка своего спутника.
— Я останусь на берегу, в море я не пойду, — ответил князь Тепсарка.
— Жди меня на берегу, пока я не вернусь, — сказал сын вдовы Жонсарка. — Если я должен умереть, то на поверхности моря появится пена краснее красной меди. Тогда опасайся беды, которая может постигнуть и тебя. Если же останусь жив, то на поверхности моря появится пена белее белого снега. Тогда жди моего возвращения.
После этого разговора сын вдовы Жонсарка бросился в волны моря. К конце второй недели на поверхности моря появилась пена краснее красной меди. Князь Тепсарка так испугался, что не мог бежать, и не знал, что делать. Еще через три дня на поверхности моря появилась пена белее белого снега. Увидев белую пену, князь Тепсарка не находил себе места от радости. Через некоторое время из моря вышел табун коней, погоняемый Жонсаркой. Погнали они свою добычу, табун коней, к дому. В этом табуне было три жеребца, подобных барсу: красной масти, словно медь; черной масти, словно уголь; белой масти, словно снег.
Не одолели всадники с табуном и части пути, как к сыну вдовы подскакал красный, барсу подобный жеребец. Ударом кнутовища по лбу Жонсарко отпугнул его, и жеребец бросился в сторону князя Тепсарки, перепрыгнул через него и скрылся в море. Испуганный князь стал оглядываться назад и сказал сыну вдовы Жонсарке:
— Что это за мгла, которая с такой скоростью надвигается на нас?
— Это за нами гонится хозяин коней. Об угоне табуна ему сказал жеребец красной масти. Будешь ли ты гнать табун или останешься и дашь бой? — спросил у Тепсарки вдовий сын Жонсарка.
— Я погоню табун коней, — сказал князь Тепсарка.
И сын вдовы Жонсарка остался, чтобы отразить погоню. В это время к нему подскакал хозяин коней, Черный Хожа.
— Так-так, сын вдовы Жонсарка, — сказал он. — До сих пор нам не давал покоя твой отец, а теперь — ты. Начинай бой!
— Эй, Черный Хожа! Зол на нас ты, покой потерял ты, угнанный табун коней — твой, так ты и начинай бой!
Черный Хожа натянул тетиву лука и пустил в сына вдовы стрелу. Пока стрела летела, Жонсарка подпрыгнул в седле три раза на пятнадцать локтей, пропустил стрелу между собой и конем и опять очутился в седле. Выстрелил он в Черного Хожу и попал ему прямо в сердце, и тот замертво свалился с коня. Отрубил Жонсарка голову великану, снял с него дорогие одежды, положил их в талсы и догнал князя Тепсарку.
Не одолели всадники с табуном и части пути, как в сторону Жонсарки поскакал черный, как уголь, жеребец, подобный барсу. Ударил его Жонсарка кнутовищем по лбу и отпугнул. Тогда черный жеребец кинулся в сторону князя Тепсарки, перепрыгнул через него и скрылся в море.
Спустя некоторое время в погоню за князем Тепсаркой и сыном вдовы Жонсаркой бросился второй брат Черного Хожи.
— Что это за буря приближается к нам? — спросил князь Тепсарка.
— Это хозяин табуна пустился за нами в погоню. Князь Тепсарка, погонишь ли ты табун коней или останешься отбивать погоню? —спросил сын вдовы Жонсарка.
— Я погоню табун коней, — сказал Тепсарка.
И сын вдовы Жонсарка стал ждать погони. Приблизился к нему брат Черного Хожи.
— Так-так, сын вдовы Жонсарка! До сих пор твой отец не давал нам покоя, а теперь — ты. Начинай бой!
— Эй, черный великан! Зол на нас ты, покой потерял ты, угнанный табун коней — твой, убитый брат — твой, ты и начинай бой! — крикнул Жонсарка.
Пустил брат Хожи стрелу в Жонсарку. Пока стрела летела, сын вдовы подпрыгнул в седле три раза на пятнадцать локтей, пропустил стрелу между собой и конем и опять очутился в седле.
Пустил сын вдовы Жонсарка в великана стрелу, и тот свалился в коня. Жонсарка отрубил ему голову, снял с него дорогие одежды, положил их в талсы и догнал князя Тепсарку.
Не одолели всадники с табуном и части пути, как в сторону Жонсарки понесся белый, как снег, жеребец, подобный барсу. Ударил его Жонсарка кнутовищем по лбу, и тот, испуганный, бросился в сторону князя Тепсарки, перепрыгнул через него и скрылся в море.
На этом белом коне в погоню за ними бросился самый старший из братьев Хожи. Он сжигал по пути холмы и верхушки даревьев — столь разгневан он был на сына вдовы Жонсарку и князя Тепсарку. Князь в испуге спросил:
— Что это за погоня, что это за огненный смерч мчится на нас?
— Это мчится за нами хозяин табуна коней, — ответил сын вдовы Жонсарки. — Князь Тепсарка, ты погонишь табун коней или остановишься и дашь бой?
— Я погоню табун коней, — сказал князь Тепсарка.
И сын вдовы Жонсарка стал дожидаться брата Черного Хожи. Приблизился тот и говорит:
— Так-так, вдовий сын Жонсарка! До сих пор нам не давал покоя твой отец, а теперь — ты. Начинай бой!
— Зол на нас ты, покой потерял ты, табун коней — твой, убитые два брата — твои. Ты и начинай бой, черный великан!
Пустил старший брат Хожи стрелу в Жонсарку. Подпрыгнул он в седле три раза на пятнадцать локтей и опять очутился в седле. В эту секунду стрела, пущенная черным великаном, пронзила Жонсарку. Пустил стрелу Жонсарка, и раненный насмерть черный великан свалился с коня. Тогда стал Жонсарка звать своего друга:
— Князь Тепсарка, снеси с этого черного великана голову и сними с него одежды.
— Я не осмелюсь отрубить ему голову и снять с него одежды, — сказал испуганный князь Тепсарка.
— Отруби ему голову, ничего с тобой не станет, он же мертв, нужно отрубить ему голову! Если я спешусь, обратно мне на коня не взобраться. Видно, насмерть меня пронзила стрела, — сказал сын вдовы Жонсарка.
Князь Тепсарка не стал отрубать голову убитого великана и снимать богатые одежды. Спешился Жонсарка с коня, отрубил голову черному великану, снял с него дорогие одежды, уложил их в тале и хотел взобраться на коня, но не смог.
— Князь Тепсарка, — сказал он своему трусливому и коварному спутнику, — скажешь, что, связал меня и везешь эти дорогие одежды и табун коней, и все это передай девушке, которую мы оба любим, а эти отрубленные головы отдай моей матери и скажи, что я не вернусь...
Князь Тепсарка оставил сына вдовы Жонсарку, а сам вернулся домой и стал хвастаться, что связал сына вдовы Жонсарку и забрал дорогие одежды и табун коней. Все это богатство привез князь Тепсарка во двор девушки, а головы трех великанов отдал вдове.
— Смерть сына ничего не значит. Все-таки от отомстил за отца и себя, — приговаривала мать, незаметно рукой утирая слезы.
Но девушка догадалась, что князь Тепсарка обманывает, он не в силах был бы связать сына вдовы Жонсарку. Она собралась в путь-дорогу и поехала по свету искать Жонсарку. Где-то далеко-далеко она наткнулась на мертвого сына вдовы Жонсарку. Возле него стоял конь, который ослеп от долгого плача над своим хозяином.
Села она возле мертвого сына вдовы Жонсарки и так много пролила слез, что тоже ослепла. В это время неизвестно откуда в подол ее платья упали два белых пятака. Она подумала, что они упали с ее шеи, взяла их в руки и стала тереть глаза кулаками, в которых были зажаты пятаки. Глаза девушки опять стали видеть. Она подошла к покойному сыну вдовы Жонсарке и провела этими пятаками по его глазам.
— Как долго я спал, — сказал Жонсарка и вскочил. Потерли они пятаками глаза коня, и конь стал видеть.
Сын вдовы Жонсарка возвратился с девушкой домой, женился на ней, стали они жить в любви и согласии и были счастливы долгие годы. Да не умрем мы, молодцы, потеряв веру друг в друга!
Ченлерг
I
Через лес по тропинке шла женщина с сыном в дом своих родителей. Вдруг навстречу им вышел медведь.
— Отпусти меня! — попросила женщина медведя.
— Нет, не отпущу! — ответил медведь, качая головой, схватил их, забросил себе на спину и пробираясь через чащи по берегам рек, принес и бросил их в дупло.
Мальчику медведь дал имя «Ченлерг» — ухо медведя. Каждый день медведь приносил мясо в пасти и кормил мать и ее сына. Когда Ченлерг подрос, стал ходить и научился говорить, то он спросил свою мать:
— Этот четырехногий с большими ушами, что принес в пасти нам мясо в дом, что это?
— Это твой отец,— пошутила мать.
— Разве бывает отец с четырьмя ногами как у собаки и с большими ушами? Он не мой отец! — сказал Ченлерг.
— Когда я шла в дом родителей с тобой, он забросил нас на спину и насильно принес сюда, с тех пор мы вместе живем здесь, — сказала мать.
— Если я убью этого медведя, ты нашла бы дорогу домой? — спросил Ченлерг.
— Конечно, нашла бы, — ответила мать, тогда сын пошел навстречу медведю, спрятался за кусты и стал ждать. С мясом в пасти показался медведь. Выскочил Ченлерг из-за куста, бросился на медведя и зарубил его топором.
Потом вместе с матерью пошли они домой и стали там жить. Дети стали дразнить его «медвежье ушко, медвежье ушко». Собрал Ченлерг уважаемых стариков села и сказал:
— Если я разозлюсь, я уничтожу весь этот аул. Я не хочу причинять вам несчастье. Я не буду жить среди вас. Я ухожу. Вы свободными живите! — и ушел через большой лес.
II
Шел он, шел через лес и когда ушел достаточно далеко, то повстречал одного богатого князя.
— Работник нужен тебе? — спросил его Ченлерг. -— А какую плату ты берешь? — сказал князь.
— Лишь бы было поесть да одеться и хватит мне, — ответил Ченлерг.
— Пойдем тогда, сказал он и повел парня во двор. Прошло немного времени и князь говорит:
— Ченлерг, дрова закончились, пойди за дровами. Вон там, в сарае стоят быки, а на улице телега и вот тебе ремешок.
— Конечно, пойду. Разве я могу не сделать то, что ты говоришь! — сказал Ченлерг и отправился за дровами. Приехал он в большой лес и стал с корнями валить дубы, складывать их и, набрав много, связал их ремешком и потащил. Дотащил он до середины села воз и, пробираясь ко двору князя, у одного забор с калиткой снес, у другого угол сарая свалил.
— Эй, князь! — позвал Ченлерг.
— Что? — спросил князь, выглянув из окна.
— Я привез тебе дрова, а ты теперь наруби их, — сказал парень. Князь очень удивился. Он испугался, узнав, что Ченлерг такой сильный человек.
— Какой он сильный человек, да если он разозлится, то весь аул разнесет, — подумал князь и пошел искать лекарство, что бы его убить. Сел он на коня и у всех, до кого достает его плеть, спрашивал, но никто не знал такого лекарства, чтобы убить Ченлерга. Наконец, одна Жера-Баба, которая жила на самом краю села, сказала князю:
— Вон, видишь ту гору, за ней живет один дракон, скажи, что он должен тебе десять копеек, и пошли Ченлерга забрать их. Этот дракон не отпустит его назад.
III
Вернулся князь домой и сказал Ченлергу:
— Вон, видишь ту гору, за ней живет дракон, он мне должен десять копеек, пойди и попроси отдать долг.
— Конечно, пойду. Разве я могу не сделать то, что ты говоришь?! — сказал Ченлерг, вышел и пошел к дракону.
Когда Ченлерг залез на гору, он увидел человека, который вез дрова, подошел к нему и поздоровался:
— Ассалам, алейкум!
— Ва алейкум салом! — ответил на приветствие старик и сприсил:
— Что ты тут делаешь, чужестранец? Не отвечая на вопрос, Ченлерг снова спросил:
— Вон тот, что за овраг? Старик ответил:
— Это нора дракона.
— А вон то синее, что за место? — спросил юноша.
— Это озеро, в котором находится дракон.
— А что это виднеется как лес?
— Это грива дракона.
— А вон там, что за огонь?
— Это искры, которые сыпятся, когда он скрипит зубами. Поблагодарил Ченлерг старика и пошел в овраг к дракону.
— Эй, дракон! — крикнул Ченлерг.
— Что тебе?! — ответил дракон.
— Князь говорит, что за тобой долг — десять копеек, он прислал меня за ним! — сказал юноша.
— Да ты что, юноша! Если бы ты не был гостем, то я бы тебе показал! Я не трону тебя, потому что ты гость! — сказал дракон.
— Да я с тобой не об этом говорю, быстро отдавай десять копеек! — прикрикнул на него Ченлерг.
Заскрежетал зубами дракон и кинулся на него. Схватил Ченлерг его за гриву и влез на него. Надавал пощечин, сел верхом, поехал на драконе во двор князя и остановился перед окном.
— Эй, князь! — позвал Ченлерг.
— Что? — спросил князь и выглянул в окно.
— Я не могу у него забрать десять копеек. Если ты сможешь, забери сам, — сказал Ченлерг. Испугался князь и руками машет:
— Убери, убери! Отведи его туда, откуда привел!
— Да не буду я водить его туда-сюда! — сказал Ченлерг, размахнулся, ударил дракона и отправил туда, откуда привел. Перепугался дракон и за седьмую гору прыгнул. Еще сильнее испугался князь Ченлерга и снова пошел он к Жера-Бабе.
— Что же мне теперь делать? Он привел ко мне дракона! — сказал князь. Вон в том лесу живет ведьма. Скажи ему, что она должна тебе две гирды кукурузы, чтобы он забрал долг, — посоветовала Жера-Баба. Пришел домой князь и говорит:
— Ченлерг, вон в том лесу живет ведьма, она мне должна две гирды кукурузы. Пойди и забери их.
— Конечно, пойду. Разве я могу не сделать то, о чем ты говоришь?! — сказал Ченлерг и отправился к ведьме.
— Эй, ведьма! — крикнул Ченлерг.
Ведьма выглянула в окно, увидела его, поднялась в верхнюю комнату и быстро стала точить зубы.
— Выходи, ведьма! — опять крикнул Ченлерг.
— Что тебе нужно? — спросила ведьма и вышла.
— Меня князь прислал, сказал, чтобы я забрал две гирды кукурузы, которые ты ему должна.
Заскрежетала зубами ведьма и бросилась на Ченлерга. Схватил он ее за волосы, потащил под крышу, где стояли сапетки с кукурузой, взвалил на спину ведьме одну сапетку, сел сам сверху, и поехали они во двор князя.
— Эй, князь, — позвал Ченлерг.
— Что? — спросил князь и выглянул в окно.
— Мне она не хочет отдавать кукурузу. Ты сам забери, если она тебе ее должна, — сказал Ченлерг и поставил ведьму у окна. Испугался князь и руками машет:
— Убери, убери! Отведи ее туда, откуда привел!
— Да не буду я водить ее туда-сюда! — сказал Ченлерг, размахнулся, ударил ведьму и отправил туда, откуда привел. Перепугалась ведьма и за седьмую гору прыгнула.
IV
Понял Ченлерг, что затевает князь, и сказал ему:
— Если бы я не считался с тем, что ел у тебя и одевался, то снес бы тебе голову и одел ее на этот кол. Больше я не буду с тобой жить, — повернулся и пошел в лес. Раскаялся князь в том, что затевал, догнал Ченлерга и попросил его:
— Не уходи, теперь вместе мы хорошо будем жить!
— Нет, там, где я один раз столкнулся с коварством, я не смогу жить. Я ухожу, — сказал Ченлерг и пошел в лес, там он встретил трех человек. Поприветствовал он их и спросил:
— Ассалам алейкум! Что вы за люди? Они ответили на приветствие:
— Ва алейкум салом! Мы люди из абреков.
— Я тоже абрек, — сказал Ченлерг.
— Тогда мы должны жить вместе, решили три человека. Присоединился к ним Ченлерг и стал с ними жить. Однажды днем, пошли
они вместе с Ченлергом на охоту, а дома оставили одного.
— До нашего прихода домой свари мясо, сделай галушки и жди нас, — сказали они оставшемуся. Сварил он мясо, сделал галушки и в это время с улицы кто-то крикнул:
— Эй! — крикнул он.
— Что? — спросил человек и вышел.
— Ассалам алейкум! — приветствовал его приехавший на хромом зайце хромой нарт-орстхоец.
— Ва алейкум салом! Слезай, — сказал хозяин.
— Да я слезу, и если ты скажешь слезай и если даже скажешь не слезай! — ответил нарт-орстхоец, слез, зашел и сел, вместе со своим хромым зайцем. Вытащил галушки хозяин и стал разрезать мясо на пять частей, тогда нарт-орстхоец спросил его:
— Что это ты делать?
— Ушли трое, нас двое, вот я и делаю пять частей, — ответил человек.
— Не знаю я никакие твои пять частей! — вскочил тот, схватил его, выдернул волос из хвоста зайца, и накрепко привязал хозяина к среднему столбу. Потом нарт-орстхоец взял съел все мясо с галушками, выпил весь бульон из кастрюли, сел на своего хромого зайца и уехал.
Повертелся, покрутился хозяин, с трудом развязался, помыл кастрюлю, подмел, снова разжег огонь, поставил кастрюлю и лег спать. Охотники вместе с Ченлергом вернулись домой.
— Что с тобой? Почему ты лежишь? — спросил Ченлерг у человека, который остался дома.
— У меня разболелся живот, вот я и прилег, — ответил тот.
И второй день пошли они на охоту, оставив другого человека дома. Оставшийся варил еду и опять приехал нарт-орстхоец.
— Эй! — крикнул он.
— Что? — спросил человек и вышел.
— Ассалам алейкум! — приветствовал его приехавший на хромом зайце хромой нарт-орстхоец.
— Ва алейкум ссалом! Слезай, — сказал хозяин.
— Да я слезу, и если ты скажешь слезай и если даже скажешь не слезай! — ответил нарт-орстхоец, слез, зашел и сел, вместе со своим хромым зайцем. Вытащил галушки хозяин и стал разрезать мясо на пять частей, тогда нарт-орстхоец спросил его:
— Что это ты делашь?
— Ушли трое, нас двое, вот я и делаю пять частей, — ответил человек.
— Не знаю я никакие твои пять частей! — вскочил нарт-орстхоец, схватил его, выдернул волос из хвоста зайца, и накрепко привязал хозяина к среднему столбу.
Потом съел все мясо с галушками, выпил весь бульон из кастрюли, сел на своего хромого зайца и уехал.
Повертелся, покрутился хозяин, с трудом развязался, помыл кастрюлю, подмел, снова разжег огонь, поставил кастрюлю и лег спать. Возвратились домой охотники
— Что с тобой, почему ты лежишь? — спросил Ченлерг.
— У меня разболелась голова, вот я и прилег, — сказал тот. Потом на третий день отправил Ченлерг других на охоту, а сам остался дома.
— Эй! — крикнули у двери.
— Что? — сказал Ченлерг и вышел.
— Ассалам алейкум! — поприветствовал нарт-орстхоец.
— Ва алейкум салом! Слезай, — сказал Ченлерг.
— Конечно, слезу, и если ты скажешь слезай и даже если скажешь не слезай! — сказал нарт-орстхоец.
— Конечно, ты не слезешь, если я скажу не слезай! — сказал Ченлерг, схватил хромого нарт-орстхойца и его хромого зайца, завел их, выдернув из шкуры зайца волосы, связал их и, выложив галушки, сел ждать, пока они остынут, и пока придут его друзья. Возвратились озхотники.
— Это вот этот заставил болеть твой живот? — спросил Ченлерг у того, кто позавчера оставался дома.
— Да, — сказал он.
— Это вот этот заставил болеть твою голову? — спросил Ченлерг и у другого.
— Да, — сказал и он.
— Тогда убейте его сейчас, — сказал Ченлерг.
— Не убивайте меня, отпустите! Я больше никогда не приеду сюда, — стал просить нарт-орстхоец.
— После этого никогда больше не появляйся здесь! Если бы ты не был гостем, я отрубил бы тебе голову, — сказал Ченлерг и отправил нарт-орстхойца, посадив на хромого зайца.
Однажды бродил Ченлерг по лесу и увидел большие башни. Пришел он домой и спрашивает у своих друзей, что это за башни.
— В этих башнях живут очень сильные нарт-орстхойцы, — сказали друзья.
— Я не буду жить на этом свете, если не отберу у них башни, — заволновался Ченлерг.
— Оставил бы ты это дело. Там живут очень сильные нарты: у одного — одна голова, у второго — две головы, у третьего — три головы, у четвертого — четыре головы, у пятого — пять голов, у шестого — шесть голов, у седьмого — семь голов, у восьмого — восемь голов, у девятого — девять голов, девять нарт-орстхойцев живет в башнях. Мы не сможем их одолеть, Ченлерг, — сказали друзья.
— Какие бы они сильные люди не были, я не смогу туда не пойти, — сказал он и отправился к башням, в которых жили нарт-орстхойцы.
Приехал Ченлерг и видит, двери башен открыты, внутри никого нет. И в комнате кругом поставлены девять сабель. Взял их Ченлерг, бьет друг об друга, смотрит, какая лучше, и выбрал для себя одну самую лучшую.
За то время, пока нарты не приехали домой, Ченлерг выкопал большую яму за дверью и спрятался за ней со своей саблей.
Пришли нарт-орстхойцы домой. Каждого по одному юноша убивал и сбрасывал в яму, до девятого. У девятого остались живы две головы. Накрепко закрыв яму крышей, юноша привез из дома свою мать и младшего брата, и стали они жить в этих башнях.
Однажды, когда Ченлерг ушел на охоту, ночью конь девятиголового нарт-орстхойца из конюшни услышал стоны и заржал, тогда хозяин коня позвал его из ямы и сказал:
— Чтобы тебя били о мой труп, когда я умру! Ведь твой хозяин умирает! Помоги мне!
Дверь конюшни подпирал большой камень, конь его отбросил грудью, подошел к яме, копытами выбил крышу и вытащил девятиголового нарт-орстхойца с двумя головами.
Потом нарт-орстхоец вырыл большую яму на той дороге, по которой должен был вернуться домой Ченлерг, забросал сверху мелким кустарником, спрятался и стал ждать. Узнал про это младший брат Ченлерга и пошел ему на встречу.
— Брат, брат, пусть умрет твой единственный брат, если ты не пойдешь за мной след в след, — попросил он, и так, с Ченлергом сзади, прошли они яму, и в это время из засады выскочил нарт-орстхоец, и начали они бороться с Ченлергом. Когда они боролись, то младший брат своему брату под ноги песок сыпал, а под ноги нарт-орстхойца воду лил.
Изловчившись Ченлерг, поднял нарт-орстхойца и вогнал в землю по самую шею, потом отрубил две головы и выбросил на навозную кучу.
V
Пришли они домой и говорит младший брат Ченлергу:
— Наша нана уже стареет, надо привести тебе невесту, ей была бы помощь.
— Мы бы привели..., есть дочь у Черного Хожи, которую он отдаст только за того, кто его победит. В этой стране кроме нее нет девушки. А Черного Хожу мы победить не сможем, — ответил Ченлерг.
— Разреши мне поехать, брат, привезти девушку, — попросил младший брат.
— Ты не справишься с Черным Хожей в борьбе, не ходил бы ты, — сказал Ченлерг.
— Я справлюсь с ним в борьбе, — ответил брат, собрался, сел на своего коня и отправился к Черному Хоже.
Шел-шел, дошел до его крепости и стал искать вход, в это время стражник открыл крепость и впустил юношу.
— Ассалам алейкум, Черный Хожа! Пусть добро придет в твой дом! — поприветствовал юноша.
— Ва алейкум салом, юноша! Слезай, — сказал Черный Хожа. Слез юноша и вошел.
— По своей ли ты воле приехал, юноша? — спросил Черный Хожа.
— Я приехал засватать твою дочь за своего брата, ответил юноша.
— Но я свою дочь отдам только за того, кто меня победит в борьбе, — сказал Черный Хожа.
— Тогда мы будем драться, — сказал юноша.
Черный Хожа зарезал корову, которая семь лет была без приплода, все мясо забросил в кастрюлю, из одного мешка кукурузной муки сделали галушки и сели они есть.
Пока юноша раза два успел проглотить, Черный Хожа съел все мясо, все галушки, вскочил и говорит:
— Вот теперь мы будем бороться!
Вскочили они оба и начали бороться. Когда Черный Хожа схватил юношу, скрутил, положил под себя и приставил саблю к горлу, из башни вниз его позвала дочь и сказала:
— Дада, не убивай этого юношу! Последствия от этого будут плохие! Послушался Черный Хожа своей дочери, схватил юношу и забросил его в курятник.
VI
Когда младший брат задержался приехать домой, Ченлерг подумал, что, наверное, с ним случилось беда, и быстро приготовил своего коня, повязал оружие на пояс, одел на голову мохнатую шапку, сел на коня и поехал вслед за братом.
Ехал-ехал и приехал в яблоневый сад Черного Хожи. Те яблоки, что попадали, конь съедал, те, что на дереве, он сам ел, так и прошел через весь сад Ченлерг.
Стражники сообщили Черному Хоже:
— Вон там идет один, те яблоки, что внизу, его конь все съел, те, что на деревьях, он сам все съел, как летящая птица, быстро мчится его конь, от усов его, кружась, дым идет!
— Тогда не для добра он едет к нам. Это сильный человек, — сказал Черный Хожа и заволновался.
Доехал Ченлерг до крепости. Не искал он дверь, а перепрыгнул на коне через крепость и вошел в нее:
— Ассалам алейкум! — поприветствовал он.
— Ва алейкум салом! Слезай, — сказал Черный Хожа. — Что ты делаешь, чужестранец? По своей ли воле приехал?
— Мне ничего не нужно. Я приехал драться, — сказал Ченлерг.
Зарезал не телившеюся корову, из мешка кукурузной муки замесил и сделал галушки, все это сварил, и сели они вдвоем есть. Когда мясо и галушки были съедены, вскочили оба и стали бороться. Схватил Ченлерг Черного Хожу, и вогнал в землю по самую шею и приставил к горлу саблю. Взмолился Черный Хожа:
— Вон тебе девушка, вон тебе имущество, только не руби мне голову!
— Мне не нужна твоя дочь, мне не нужно твое имущество. Приведи мне моего брата, тогда я оставлю тебя в живых, — сказал Ченлерг. Услышала это девушка, побежала, вывела из курятника юношу, умыла, одела, привела и отдала Ченлергу.
Когда Черного Хожу вытащили из земли, он отдал свою дочь, свое имущество и со своими стражниками отправились они все в башню, где жил Ченлерг. Три дня и три ночи длилась свадьба, а потом они возвратились. А Ченлерг, его невеста и брат остались жить в своей башне в согласии и большой любви.
Алхаст и Малх-Азни
У одного старика было семеро сыновей. Среди аульчан старик всегда был молчалив и задумчив. Обычно он сидел со своими сверстниками-стариками, обхватив голову руками.
Как-то старший из его сыновей, Алхаст, вышел на улицу и увидел среди других стариков своего пригорюнившегося отца. Он отозвал его в сторону и говорит:
— Дада, среди твоих сверстников я вижу тебя всегда опечаленным. О чем ты думаешь? Какое несчастье тебя постигло? Скажи мне, что с тобой?
— Мой любимый сын Алхаст! Не нужда какая-нибудь заставляет меня задумываться, а то, что я должен сделать в ближайшее время. Пока я и твоя мать живы, мне хотелось бы женить вас, моих сыновей. Говорят, у одного князя есть семь дочерей. Как бы вас женить на них, вот о чем я всегда думаю, — ответил отец.
Сын постеснялся после таких слов говорить с отцом и пошел домой. Алхаст позвал к себе младших братьев и сказал им:
— Из-за нас дада всегда сидит унылый среди таких же стариков, как и он сам. Он думает о том, как бы женить нас на семи дочерях одного князя. Чтобы исполнить желание дады, я пойду сватать нам этих девушек. А вы оставайтесь дома и следите за хозяйством.
Выслушав старшего брата, самый младший сказал:
— Ты старше всех нас. Нельзя ли сделать так, чтобы ты остался дома, а нам пойти и сосватать дочерей князя?
Алхаст согласился, и они решили, что сватать дочерей князя поедут шестеро младших братьев.
Когда братья собрались в путь, Алхаст сказал:
— Вы оставляете меня дома, но боюсь, что с вами случится какая-нибудь беда. По дороге к князю стоит дом. Когда вы будете проходить мимо него, хлынет дождь. На обратном пути, как только вы поравняетесь с этим домом, опять хлынет дождь. Нельзя входить в этот дом, чтобы укрыться от дождя, дважды. Войдите только один раз: или на обратном пути или на пути к князю. Если вы оба раза войдете в дом, с вами случится беда.
— Хорошо, — сказали братья и поехали к князю. Только братья поравнялись с этим домом, хлынул дождь и насквозь промочил их. Братья решили высушить одежду, прежде чем они приедут к князю. Они зашли в дом. В одной комнате они нашли накрытый стол, но хозяина дома не было. Братья пообедали, высушили одежду, отдохнули и тронулись в путь.
Братья прибыли к князю и, как научил их старший брат, сказали, что хотят посватать его семерых дочерей. Князь дал согласие, угостил дорогих гостей разными блюдами и дорогими винами, выдал за них семерых дочерей и проводил в обратный путь.
Счастливые братья возвращались домой. На обратном пути, как только они поравнялись с домом, о котором говорил им старший брат, пуще прежнего хлынул дождь. Хотя самый младший из шестерых братьев и напомнил им о том, что старший брат разрешил им входить в этот дом только один раз, братья сказали:
— Ничего не будет, — и вошли в дом.
Как и в первый раз, братья застали в комнате накрытый стол, но хозяина не было дома. Они пообедали, высушили свою одежду и только хотели выйти из дома, вошел одноглазый нарт.
— Оставьте у меня девушку, которую вы везете Алхасту, а остальные — убирайтесь! — сказал одноглазый нарт и отобрал невесту Алхаста.
Тогда-то и пожалели они, что не послушали совета старшего брата. Делать нечего, отправились братья домой с шестью невестами. Шестеро братьев приехали домой и рассказали обо всем, что с ними случилось.
Снарядился Алхаст в путь и сказал:
— Если я не вернусь домой через год, можете устроить свадьбу. Но до этого не играйте свадьбу.
И Алхаст отправился к одноглазому. Он приехал туда, где одноглазый отобрал у братьев его невесту. Алхаст огрел коня плетью и подъехал к дверям дома.
Одноглазый нарт вышел из дома, поздоровался с Алхастом и сказал:
— Иди-ка сюда, Алхаст, и залезай на мои плечи.
Алхаст спешился и залез на плечи одноглазого. Не успел он и глазом моргнуть, как одноглазый принес его в чужой край. Там одноглазый спросил Алхаста:
— Посмотри вон туда. Видишь, там льется какой-то свет? Этот свет исходит от девушки. Ее зовут Малх-Азни. Хочешь добыть ее или умереть, упав с моих плеч?
— Хочу добыть девушку Малх-Азни, — сказал юноша. Не успел Алхаст глазом моргнуть, как одноглазый доставил его к своему дому и сказал:
— Если ты добудешь Малх-Азни и приведешь ее ко мне, тогда сможешь забрать свою невесту.
После этого одноглазый отпустил Алхаста. Алхаст сказал невесте, что она должна жить у одноглазого до его возвращения, и поехал добывать Малх-Азни. По пути к Малх-Азни возле одного села он заметил горящую копну.
— Жаль такую солому, —сказал Алхаст и принялся тушить огонь. Мыши, укрывавшиеся в норках под копной, бегали туда-сюда. Алхаст потушил огонь и хотел продолжить свой путь. Тут одна белая мышь преградила ему дорогу и сказала:
— Кант, ты потушил огонь и спас наших жен и детей. Мы все благодарны тебе. Когда тебе понадобится наша помощь, сожги этот волос. Белая мышь вырвала из своих усов волос, подала его Алхасту и добавила:
— Я вместе со своей армией мышей буду возле тебя. Алхаст подумал:
— Ну какую помощь мне могут оказать мыши? — и отправился дальше.
Через три месяца после случая с мышами Алхаст вступил на земли Малх-Азни. Он сразу встретил отца Малх-Азни, объезжавшего свои владения, который спросил:
«Кто это пришел в мой край?
Кто это, человек или зверь?
В край, куда птицы не залетают,
В край, куда звери не приходят».
— Сын бедного человека пришел в твой край, — ответил Алхаст.
— Отвечай скорее, зачем явился сюда? — спросил отец Малх-Азни.
— Мне неудобно отвечать на твой вопрос. Разреши, старик, ответить кому-нибудь другому, —сказал Алхаст.
— В моем крае нет другого человека, которому ты мог бы рассказать, зачем явился. Здесь нет другого властелина, кроме меня. Только я могу ответить на твои вопросы, — сказал отец Малх-Азни.
Тогда Алхаст рассказал, зачем он приехал.
— Если так, следуй за мной, — сказал отец Малх-Азни и повел его к себе. Вокруг села была высокая изгородь, а на кольях торчали головы людей.
Отец Малх-Азни сказал:
— Смотри туда. Видишь, на кольях торчат головы? Это головы тех, кто как и ты, на разных состязаниях хотел добиться руки моей дочери Малх-Азни. Мне жаль твоей красоты и жаль лишать тебя головы. Лучше возвращайся к себе тем же путем, каким явился сюда.
— За свою голову, старец, я отвечу сам. Разреши и мне состязаться. Если я проиграю, отрубишь и мне голову.
— Ладно, не сумеешь выполнить мое поручение, твоя голова очутится вон на том колу. Иди за мной, — и отец Малх-Азни повел Алхаста к амбару и открыл двери. Амбар до потолка был завален пшеницей, ячменем и просом.
Отец Малх-Азни сказал Алхасту:
— Видишь перемешанное зерно? Если до зари ты наполнишь пшеницей одни мешки, ячменем —другие, просом — третьи, моя дочь Малх-Азни будет твоей. Если не сумеешь до зари разобрать зерно, хоть одно зернышко пшеницы, ячменя или проса окажется не в своем мешке, твоя круглая голова будет на колу. Он закрыл Алхаста на засов и ушел.
— Непосильная задача — разобрать столько зерна. Но если я не сумею этого сделать, то моя круглая голова окажется на колу, — думал Алхаст.
Раскладывая зерна пшеницы, ячменя и проса в отдельные кучки, Алхаст просидел до полуночи. Вдруг он вспомнил про волос белой мыши.
— Может быть, из этого что-нибудь получится, — подумал он и сжег волос. Не успел волос полностью догореть, как амбар наводнила целая армия
мышей во главе с белой мышью.
— Какую службу мы сможем тебе сослужить? — спросили мыши у Алхаста. Алхаст рассказал о случившемся:
— До зари я должен разобрать это зерно: пшеницу собрать в одну кучу, ячмень — в другую, просо — в третью. За это я получу красавицу Малх-Азни. Если не сумею этого сделать, моя голова будет посажена на кол.
— Это нетрудное дело по сравнению с тем, что ты сделал для нас. Проделав долгий путь, мы проголодались. Сначала мы поедим из этой кучи, а потом возьмемся за работу, — сказали мыши.
Они досыта наелись зерна и по команде белой мыши отобрали пшеницу в одну кучу, ячмень — в другую, просо — в третью.
Алхаст поблагодарил мышей, отпустил их домой и принялся наполнять мешки. Закончив работу, Алхаст, радуясь, сел на мешки.
На заре отец послал в амбар свою младшую дочь:
— Иди разбуди этого канта и приведи его ко мне. Наверно, он, пытаясь разобрать зерно, устал и уснул.
Дочь открыла дверь амбара и заглянула внутрь. Она увидела,что Алхаст сидит на мешках и распевает песни. Дочь так и ахнула от удивления. Не сказав Алхасту ничего, она быстро выскочила из амбара, захлопнула дверь и закрыла снаружи засов. Прибежав к отцу, она сказала:
— Дада, кант, которого ты оставил в амбаре, разобрал зерно, наполнил мешки и сидит на них, распевая песни.
— Так легко выдать за него нашу Малх-Азни мы не можем. Иди, незаметно возьми пшеницы и перемешай с ячменем и просом.
Дочь снова открыла двери амбара и вошла. Когда она явилась второй раз, Алхаст заподозрил недоброе и стал за ней наблюдать.
— Чисто ли ты разобрал зерно? — сказала дочь. — Дай-ка я проверю.
Она развязала мешки, потихоньку от Алхаста взяла зерна пшеницы и смешала с зернами ячменя и проса. Увидев, что она сделала, он вскочил на ноги, подбежал к ней и сильно ударил ее по лицу. Лицо девушки искривилось от удара. Она вскрикнула. Со слезами побежала она к отцу, рассказала, что кант ударил ее и искривил ей лицо.
Отец Малх-Азни побежал в амбар. Он развязал мешки, высыпал зерно на пол и увидел, что зерно разобрано, как он требовал. Только в двух мешках, куда дочь бросила пшеницу, зерно было перемешано. Отец Малх-Азни сказал:
— Алхаст, ты победил в состязании и выиграл мою дочь Малх-Азни. Я прошу тебя только об одном: вылечи лицо моей младшей дочери.
— Я бы не искривил ей лицо, если бы она поступила со мной честно, — сказал Алхаст, ударил девушку по другой щеке, и лицо ее стало прежним.
Отец подарил Малх-Азни много подарков и проводил Алхаста и свою дочь. Когда они вышли из села, Малх-Азни сказала ему:
— Алхаст, нас так легко не отпустят мои родители и братья. Мои семеро братьев где-то здесь охотятся. В дороге они заметят нас и помешают нам уехать. Ты должен стать голубем, а я — коршуном.
Сказав это, Малх-Азни достала из своих вещей белое и черное кресала и потерла их друг о друга. Тотчас Алхаст превратился в голубя, а Малх-Азни в коршуна. Они полетели.
Как раз в это время возвращались с охоты ее семеро братьев. Они кроме человеческого языка знали еще языки всех живых существ. Один из братьев сказал тому, кто знал язык птиц:
— Посмотри, брат, как красиво летят вон тот коршун и голубь! Давай подстрелим их!
Брат, владевший языком птиц, посмотрел на летящих и сказал:
— Нужно пропустить их: летящий впереди голубь — наш зять, а коршун, летящий за ним, — наша сестра. Они летят и радуются друг другу. Братья не тронули их и пошли своим путем. Малх-Азни и Алхаст полетели дальше. Так они долетели до дома одноглазого. Заметив их, одноглазый вышел им навстречу.
— Алхаст, я давно слышал о тебе как о смелом и красивом канте. Мне хоть и жаль было посылать тебя за Малх-Азни, но очень хотелось, чтобы ты и на ней женился. Веди теперь обеих невест к себе домой. Счастливого пути! — сказал одноглазый.
Алхаст ровно через год вернулся домой. Братья после его возвращения сыграли семь свадеб и стали жить в мире и согласии.
Здесь и сказки конец, чтобы всем ничего, а нам белый козел достался.