На этом полукруглом фасаде было, по-моему, пять дверей. Самая правая вечно была закрыта, вторая справа была основным входом, за третьей дверью был когда-то (когда мы учились в школе и потом уже поступили в институт) небольшой, тесный магазинчик, где можно было купить учебники, общие тетради для лекций, письменные принадлежности и прочее. Там я и купил 21 декабря 1956 года «Справочник по математике» Бронштейна и Семендяева, которым я пользуюсь по сей день. За последней дверью, самой левой, была также маленькая, тесная, но уютная парикмахерская с одним креслом для клиента. Она была всегда в тени деревьев, растущих вдоль здания по направлению к старому входу, к окнам читального зала. Пару раз, в жаркие летние дни, я там стригся в приятном прохладном полусумраке.
Новое 4-этажное здание было состыковано со старым 3-этажным с небольшим сдвигом по высоте, отчего в коридорах всех этажей были «странные» ступени лестниц. Коридор как бы разломился, образовался «грабен», как его называют мои коллеги геологи. Видимо, потому, что в цокольном этаже новой пристройки был спортивный зал (и раздевалка для студентов), а спортивные залы всегда с высоким потолком, выше, чем в цокольном этаже старого здания.
3 мая 2003
Итак, проспект Орджоникидзе «плавно» переходил в Первомайскую улицу, на которой я прожил до 1969 года. Это моя родная улица, улица моего детства, юности и молодости. Я писал, что родился в 4-й школе. На самом деле родился я, как и большинство грозненцев, в старом роддоме в Радио-переулке (кажется, именно так он назывался), наискосок от нового здания института "ГрозГИПРОнефтехим". Тогда этого здания не было, не было здания треста "Грознефтегеофизика", не было большого жилого дома напротив треста, на той же стороне улицы Красных Фронтовиков. Было только здание Главпочтамта, за которым было большое пустое пространство, соток 18 или даже 24, окружённое штакетником, а внутри стоял симпатичный двухэтажный дом «немецкой» архитектуры, фольварк, с деревянными планками в наружных стенах (как в сказках братьев Гримм).
Мама моя работала копировщицей в "Грознефтепроекте", который позже стал называться "ГИПРОгрознефть", а ещё позже уже "ГрозГИПРОнефтехим". Я тогда учился в начальных классах и часто после уроков ходил к ней на работу мимо этого фольварка. "Грознефтепроект" располагался в те времена в здании, где была библиотека ЦНТБ, занимал весь третий этаж, а на первом этаже долгое время была ГРК, геологоразведочная контора. С одной из геологических партий этой конторы мы были на производственной практике в Малгобеке летом 1958 года, партия проводила детальную разведку четвертичных отложений (самых верхних слоёв) и мы на этой практике ещё и подрабатывали, устроившись на рабочих местах и копая полутора-двухметровые шурфы, что-то вроде могилок, и потом вместе с геологом описывали вскрытые слои.
Мы - это я, ваш покорный слуга, мои одноклассники и однокурсники Вадик Данилов и Валера Шароварин (Валерий Дмитриевич, позже ставший деканом геологоразведочного факультета после Валентина Васильевича Рыжикова, читавшего нам курс топографии, и Шатиеля Семёновича Абрамова) и ещё несколько наших студентов. Да, мы с Шаровариным не только учились в одной подгруппе НИ-56-1, но и в одной школе номер 2, примыкающей к институту, и более того, росли в одной группе детского сада №111, что позади магазина «Детский мир» на Августовской улице (позже проспект Победы). Так что мы с ним, по меткому определению Валерия Дмитриевича, одногоршечники - он вставал с горшка, а я садился…
Почему я родился в школе? Мы жили там до войны с немцами. Дело в том, что старшая сестра отца была директором этой школы, а с дореволюционных времён при школах были квартиры директоров. В такой квартире и жила моя тётушка с братом, моим отцом и мамой, моей бабушкой. Позже там стала жить и моя мама, туда я и прибыл из роддома.
Память моя сохранила воспоминания о той поре. Школа была старая, построенная при царе, с большим двором, в углу которого был тётушкин огород с помидорами, огурцами и укропом, а также миниатюрный цветник, который благоухал душистым табаком - удивительно душистый цветок, особенно ароматный летними вечерами, когда спадала дневная жара и мы ходили поливать огород. До сих пор слышу звон струи из крана, ударяющей в дно пустого ведра. (Такие же цветы росли на клумбах цветника возле фонтана в Чеховском сквере, фонтана в виде звезды, построенного после Победы над Германией, и мы с мамой по вечерам ходили сюда погулять и отдохнуть от жары в прохладных брызгах сильных фонтанных струй). В этой школе, кстати, учился Лев Дмитриевич Чурилов, о котором я писал. Помню, что я снова жил в этой квартире полтора года в 1948-49 годах у тёти, потому что отец с мамой были в командировке в Албании. Окна одной из комнат выходили на школьный двор, и я наблюдал, как на переменах Лёва Чурилов играл в футбол с пацанами.
Надо сказать, что в ту пору не было совместного обучения, школы были мужскими и женскими. Наша с Шаровариным школа была МСШ №2 Молотовского района (потом он стал называться Ленинским районом). Совместное обучение началось в 1955 году, всех разбросало по разным школам. Мы перешли в 9-й класс и два года проучились с девочками. Образовался, наверное, самый дружный класс, 10-й Б, тесная дружба продолжается до сих пор - в прошлом году часть нашего класса собралась в Питере, где живут пятеро одноклассников, в этом году планируем собраться в ещё большем составе…